Последняя пьеса Петера Хакса (1928-2003) написана на сюжет о Женевьеве Брабантской, которую немцы называют святой Геновевой. Согласно легенде, в отсутствие мужа, пфальцграфа Зигфрида, бедная женщина была оклеветана гнусным злодеем Голо, который приказал слуге отвести ее в Арденнский лес и умертвить. Сердобольный слуга не выполнил жестокого приказа: он отвел бедняжку и ее новорожденного сына в лес, но не убил их, а оставил умирать в пещере. Однако, Геновева и ее сын не умерли. Шесть лет прожили они в Арденнском лесу, питаясь кореньями. И вот однажды граф Зигфрид отправился в лес на охоту и, преследуя белую лань, оказался в той самой пещере, где жили его жена и сын. Разумеется, граф узнал всю правду, прижал жену и сыночка к любящему сердцу, посадил на своего коня и вернулся с ними в родовой замок. Разумеется, он казнил злодея-клеветника и жил с женой в любви и согласии до самой смерти. Этот сюжет изложен в сочинении француза Серизье «Оправданная невинность» (Париж, 1638), в немецкой народной книжке, в драме Тика. Роберт Шуман сочинил про Геновеву оперу (1846), несколько немецких историков писали о ней специальные исследования (Зауэрборн, 1856; Захер, 1860; Зейферт 1877). У Хакса есть прелестная баллада «Геновева», где наличествует самый что ни на есть традиционный хеппи-энд. Впрочем, баллада написана для детей.
Что же касается трагедии, предлагаемой вниманию читателей, то она явно не предназначена для семейного чтения вслух. Я даже не уверена, что тот скрупулезный анализ всех нюансов человеческой подлости и типологии предательства, который составляет ее содержание, стоит переносить на сцену. Да и некому, пожалуй, это сыграть. Нынче на нашей сцене любят изображать агрессию, вульгарность и нетрадиционные сексуальные поползновения. Но предательство как философия и государственная политика могут чувствовать себя в полной безопасности. Нет на них Шекспира. И Смоктуновский умер. «Геновева» -- плод глубочайшего жизненного разочарования автора, -- разочарования в идеалах своей эпохи, в перспективе европейского развития, в жизнеспособности христианской и коммунистической морали.
Для самого же Хакса, как мне кажется, оставался только один моральный ориентир: стоицизм. Что он и доказал своей жизнью и смертью.
Между прочим, в Германии нашлись фанаты Хакса, которые сыграли «Геновеву» в режиссуре Иенса Мерле. Когда-нибудь это имя еще прогремит на немецкой сцене. Но не прежде, чем голод на интеллектуальную драматургию отобьет вкус к гламуру.
«Геновева» (Скачать)