1
Как и все мои обработки, «Ярмарка в Плюндерсвайлерне» также возникла из совпадения старого увлечения пьесой, наличия в ней существенного недостатка и ощутимой театральной потребности. Происходит это всегда одинаково. Кто-то – какой-нибудь театр или режиссер, или, как в данном случае, кочующая актерская труппа – спрашивает меня:
-- Что нам сыграть?
Я роюсь в памяти и советую:
-- То-то и то-то.
– А что это?
-- О, это пьеса, превосходная, отличная пьеса!
Собеседник уходит, читает и возвращается:
-- Но ведь ее нельзя сыграть!
-- А я говорю, что можно.
– А я говорю…
Тогда я ухожу и читаю. Потом мне приходится сочинять.
2
Я собирался, ручаюсь в этом моей репутацией честного человека, дописать только отсутствующий третий акт. Затем я ощутил потребность доставить себе еще большее удовольствие, то есть потребность в более серьезной работе: я изменил кое-что в одном месте, переставил в другом, кое-что опустил, пока у меня почти ничего не осталось от фарса. Вместо фарса, к моему изумлению, возникла вещь, которую первоначально замыслил Гёте. Первоначальная версия «Ярмарки…» изображала комичность борьбы обюрократившегося просвещения с пошлой сентиментальностью. В сущности, моя пьеса – о том же самом. В ней показаны смешные недоразумения между вульгарными тупицами и тупицами претенциозными. Это касается в равной степени вражды Амана и Мардохая и свары между Магистром и Принципалом. Это относится к сценам хамского обращения Чиновника с Силуэтистом, Жандарма с Уличным певцом и Мещанок с Савояром. И особенно это касается (и счастливым образом совпадает) с драматургическим замыслом пьесы – описать отношения между народом и театром. Возможно, я уже писал на эту тему. Но какая тема комичней, чем эта?
3
Мои данные могут быть проверены. Если при написании «Елены» и «Полли» я мог рассчитывать на то, что критики нашего жульнического столетия все без исключения будут иметь бесстыдство хвалить меня, даже не заглядывая в оригиналы, то в данном случае нельзя полностью исключить возможность, что кто-нибудь из них все-таки когда-нибудь разыщет в своей небольшой домашней библиотеке доставшееся по наследству издание Гёте…
-- Хорошо, достаточно. Скажите, что еще можно играть?
-- Гросвиту Гандерсгеймскую.
– Но это не пьесы!
-- Но какой это талант! Какой сценический талант!
*”Die schöne Helena“ (1964), „Polly“ (1963) – ранние комедии Хакса. См. Werke, Bd.3