Романтик – автор, который по привычке путешествует, куда глаза глядят
Некоторую трудность для старомодных шпионов представляло собой тяжелое на подъем старомодное население. Сословия вели сидячий образ жизни. В эпоху феодализма путешественник бросался в глаза там, куда прибывал, и там, откуда уезжал. Тот, кто обретался в дальних краях чаще, чем могли понять любопытные соседи и налоговые власти, вызывал подозрения, к нему относились с опаской. По этой причине Людовик XI предпочитал в качестве шпионов трубадуров, а Уолсингем – актеров бродячих театров: это были люди, которые вели кочевой образ жизни, и их присутствие не нуждалось в оправдании. Еще Мата Хари была шпионкой того же странствующего типа.
В этом пункте странствующие школяры начала XIX века были похожи на старомодных шпионов. Их писанина была оправданием их непоседливости и условием их выбора. Собственно говоря, они и выбирали свою профессию как раз потому, что обладали даром убеждения и внушения. Они всегда умели уболтать противника в диспуте. Естественно, их путешествия часто были просто курьерскими; они доставляли адресатам новости и денежные переводы. Но почти всегда они были шпионами по убеждению и руководствовались идейными соображениями.
В первую очередь, высокая полиция Грунера использовала странствующих поэтов. Теперь, когда написаны их биографии, имеется простой способ выяснить, в чем заключалась их секретная деятельность. Достаточно отметить пробелы в их жизнеописаниях, чтобы понять смысл их конспиративных экскурсий. Если перед вами писатель, который по непонятным причинам стремится к неясным целям и при этом путешествует на непонятно какие средства, значит перед вами анти-бонапартистский, как правило, английский шпион.
Эти шпионы в большинстве случаев перемещались пешком, так было дешевле и безопасней. Плотность их визитов возрастает в определенных местах. Они всегда направляются в Париж, всегда направляются в Кенигсберг, всегда направляются в Прагу, часто через Дрезден. Шлейермахер служит у Гнейзенау в должности „путешественника“. Люди, поддерживавшие связь с постоянными резидентами Грунера, называли Грунера немного тавтологически „подвижным путешественником“.
Биографию Яна я сразу нашел в справочнике «Общая немецкая биография». Там говорится, что он получил домашнее образование, после чего несколько лет „вел странствующий образ жизни… Осенью 1806 года он уехал из Гослара, где посетил одного из друзей, чтобы предложить свои услуги принцу Луи Фердинанду… Несколько лет он неустанно путешествовал, ревностно стараясь пробудить в отечестве чувство немецкой народности и веры в себя“.
Не столь расплывчато звучит один эпизод, о котором поведал нам Отто В. Джонстон, сославшись на «Мемуары» Яна (1835). „Незадолго до британской высадки в Шельдте он служил у британского агента, сопровождая его в путешествиях“.
Тот же справочник «Общая немецкая биография» многочисленными указаниями привлекает наш интерес к Арндту. С 1797 году, сказано в справочнике, Арндт полтора года вел бродячую жизнь. В 1798 и 1799 годах Арндт совершал путешествия по Германии, Венгрии, Италии и Франции; „лето, проведенное в Париже“ сделало его франкофобом. После победы Наполеона под Иеной Арндт прячется в Швеции и Шведской Померании.
„Мужчины, духовно столь близкие, как Арндт и Клейст, -- заключает Рейнгольд Штейг, -- с первой же встречи вступают в личные отношения друг с другом. Арндт, хоть и сосланный Наполеоном, несколько раз тайно приезжал в Берлин. Он жил там у своего друга и земляка Реймера. Нам, в сущности, не совсем понятно, по какому политическому поводу он раз за разом подвергал себя опасности, и какой цели служили добытые им знания берлинских обстоятельств“.
Речь идет о зиме 1809/10 года. Справочник дает пищу для размышления следующим сообщением: „ В начале 1812 года он с русским паспортом (!) тайно приезжает в Берлин, а оттуда следует в Бреслау. Из Бреслау он пешком отправляется через Силезию в Прагу(!), а оттуда через Галицию в Петербург (!) к барону фом Штейну (!)“.
Более поздний отрезок времени наблюдает библиотекарь Королевской Библиотеки в Берлине, доктор Генрих Мейснер, которому мы обязаны приукрашенной, но единственной биографией Иоганны Мозерби. „Для Арндта начался новый период его жизни. Закончилась великая борьба Отечества, которой он отдал все свои чувства и способности. Став свободным человеком, сбросив узы службы и любви, он в конце 1814 года отправляется в Берлин и проводит там всю зиму. В апреле 1815 года, когда из-за возвращения Наполеона снова вспыхнула война, Арндт уезжает на запад, в Кельн, где живет зимой 1815/1816 года. После чего этот неутомимый странник снова двинулся в путь. Весной 1816 года он гостит у своих друзей в Берлине, посещает свою старую родину Рюген и Переднюю Померанию, где проводит весь этот год. 4 мая 1817 года он находился в Берлине, куда повлекло его сердце“.
Клейст (если и дальше следовать за справочником «Общая немецкая биография») во второй половине 1800 года по заданию „Берлинского таможенного департамента“ и „английского посла лорда Эллиота“ отправляется, по словам его сестры Ульрики, „в путешествие политического характера“. С апреля 1801 года по июнь 1802 года он путешествует по Германии, живет в Париже, ненадолго заезжает в Швейцарию. В 1803 году он снова оказывается в Париже, откуда отправляется в Болонью, где Наполеон готовится к вторжению Англии. Вероятно, Клейст собирался участвовать в этой кампании, чтобы избежать самоубийства. Французы арестуют его как шпиона. В 1804 году он через Потсдам попадает в Кенигсберг. В 1807 году, снова едет в Берлин, его снова арестуют и интернируют во Францию. С 1807 года он живет в Дрездене, о чем я уже писал выше.
Первое путешествие Хиллера, когда он отправился из Кетена к Луи Фердинанду в Магдебург, состоялось в 1803 году; второе – в 1806 году „через Саксонию, Богемию, Австрию и Венгрию“. Кто оплатил неимущему человеку эти путешествия, неизвестно. Странствия положили конец плетению корзин. Хиллер уже не плел корзины, но прожил еще 20 лет то в странствиях, то в своем домике в Берлине. На что он жил и странствовал двадцать лет? Он был бы рад услышать, что кормился на доходы от своих стихов; но от меня он этого не услышит. Готлиб Хиллер не быть никем иным, как английским шпионом.
Хиллеру казалось, что Гете стоял перед выбором между должностью шута при прусском дворе и „экспатриацией“. В своей работе о Хиллере я сначала понял это так, что Хиллер посоветовал Гете отправиться во Францию и там вести жизнь плебея. Но сейчас я отбрасываю эту версию. Более вероятно, что Хиллер рекомендовал Гете двинуться на север, в Россию или в Англию.
Вот так романтизм прославился на весь мир своей жаждой странствий. Студенты тоже любили странствовать, если вспомнить пешее путешествие Карла Людвига Занда в Маннгейм.