Предутренний туман встает над цитаделью.
В Париже петухи не в первый раз пропели.
В Бастилии темно. Ворота на замке.
Но в них стучит субъект в роскошном парике.
«Кто там? Месье юрист? Как удалась прогулка?»
И факел уж зажжен. Дверь громыхнула гулко.
И радостный стрелков швейцарских слышен крик:
«Вернулся он домой, изменник Обери!»
Людовик нынче был в отличном настроенье:
«Ну что ж, поговорим о вашем сочиненье.
Французских королей исконные права
От Бога нам даны. История права.
Ведь сам великий Карл империи корону
Потомкам завещал еще во время оно.
Так сказано у вас? – «Сир, так сказали вы». –
«А напечатал кто? Вы, Обери. Увы!
Пришлось мне, милый мой, вас наказать примерно.
Курфюрст фон Бранденбург рассержен непомерно.
Он книгу всем сует, он возмущен, взбешен.
Из подчиненья мне желает выйти он.
С Испанией войну, голландскую компанию
Трактуют все теперь как шаг к завоеванию
Господства в целом мире. Черт их подери!»
«Так мне сидеть в тюрьме?» -- «Увы, мой Обери!»
Заносит королей игра воображенья.
Но даже говорить об этом – преступленье.
Кто замыслы властей дерзнет публиковать –
Народа враг. Ему петли не миновать.
Так было и так есть. Но прежде, ей же богу,
Избыток верности не столь карался строго.
Он по ночам гулять выходит до зари.
На золоте он ест, изменник Обери.