«Папе Пию. Светоч мира! Не оставьте без вниманья
Флорентийского банкира всенижайшее посланье.
Пикколомини, поверь, дело, в сущности, пустяк,
Но ему в известной мере придает значенье банк.
Я пишу тебе как другу. Помощь мне необходима.
Дому Медичи услугу просит оказать Козимо.
Речь о парочке влюбленной, о монахине из Прато,
Неким Липпи совращенной, живописцем и аббатом.
Этот Липпи – кармелит, из обутых, несомненно.
Как аббат не знаменит, но художник он отменный.
В монастырь еще ребенком нам пришлось его упечь,
Чтоб невинности осколки во Флоренции сберечь.
Но, однако, ближе к делу. Орден Санта Маргарита
Написать Святую Деву поручает кармелиту.
Вдохновляясь высшей целью, из монахинь для иконы
Выбирает он моделью девочку с лицом Мадонны.
Боже праведный! Поганца отвели с девицей в келью,
Чтобы мастер смог заняться изучением модели.
Живописец дело знает, в анатомии силен,
И подол приподнимает от земли все выше он.
Над коленями в полете сине-красная кайма,
Аромат невинной плоти сводит мастера с ума.
А узрев между коленей сам источник аромата,
Уступил он вожделенью, как и Дух Святой когда-то.
Как когда-то, в Назарете, ждет ребеночка девица.
Ей грозит позор и смерть. Но герой готов жениться.
Мы поступим очень дельно, если брак им разрешим,
Если мы прелюбодеев от обета разрешим.
Мы спасем не только души, но и к вящей Божьей славе
Образ Девы самый лучший в дар монахиням оставим.
Ибо вера и искусство лишь на первый взгляд едины,
Но для мысли и для чувства разделять их есть причины.
И к Филиппу строгих мер мы, пожалуй, не применим.
Ведь искусство, как и веру, вы и я высоко ценим».