Вчера варила компот и беседовала с Верочкой о литературе. Главным образом о творчестве Бориса Пастернака, которого мы не читали. То есть читали, но мало. „Доктора Живаго“, например. И некоторые стихи.
-- Вера, „Гамлета“ и „Свечу“ все знают. А можешь вспомнить еще хоть одно стихотворение?
-- Вспомнить не могу. Но помню, что помнила.
Верочка читала его биографию, а я нет. Ей интересны семейные коллизии, а я считаю, что широкой публике лучше не совать нос в квартиры и постели великих людей. И вообще кухня всякого искусства – это всего лишь кухня. В последнее время по ящику уже почти не передают знаменитых спектаклей и кинофильмов, но бесконечно смакуют подробности их создания. По-моему, это все равно, что подглядывать за родами. Как-то бестактно, что ли.
А еще хуже, что все каналы, кроме „Культуры“, разбавляют показ рекламой, с истинно садистским удовольствием обрывая действие на самом интересном месте. Не могу понять, зачем. И не могу понять, почему авторы не бунтуют. Почему это издевательство над своими творениями терпят режиссеры, операторы, актеры. И почему это терпят зрители. Ведь тысячекратно повторенная реклама -- это просто хамство. Увидев рекламу чего бы то ни было, я сразу понимаю, что товар наверняка с изъяном и покупать его нельзя. Раз рекламируют, значит, дрянь. Реальные продукты и услуги в рекламу не попадают. Никто не рекламирует хлеб, картошку, сахар, соль, спички, уборку улиц или общественный транспорт. Автобус, например.
Вчера ехала в автобусе, где в переднем отсеке имелось одно-единственное кресло, расположенное спиной к водителю на цоколе высотой в полметра. И на нем красовалась трогательная надпись „Для инвалидов“. Вот бы покатать в этом автобусе господина Собянина. Представляю, как свита поддерживает его под белы руки, когда он взбирается на недосягаемую полуметровую высоту.
Между прочим, первая пьеса Хакса называлась „Герцог Эрнст и его свита“. Про феодальную систему отношений между государем и подданными.
3.08.16