Сама садик я садила, сама буду поливать!
Сама милого любила, сама буду издавать!
Это я о Хаксе и его эссеистике. Перевожу книжку „К вопросу о романтизме“, натыкаясь на каждой строке на парадоксы и непереводимые трудности. Если и когда доведу перевод до финала, в тот же момент пойму, что следующий переводчик сделает его лучше, чем я. И хорошо, и правильно, так и должно быть. Некоторые ментальные продукты, как картины старых мастеров, со временем обретают ценность, несопоставимую с их продажной стоимостью при жизни автора.
Так вот, о романтизме. Этот термин, необычайно распространенный в России, коварнен и вводит в заблуждение. У нас в России романтиками считают всех сочинителей, способных на возвышенный строй чувств. „Романтизм – это душа!“, полагала Марина Цветаева. Карельский использовал термин „романтизм“, имея в виду и ниспровергателей классики из Иены и Гейдельберга (начало XIX века), и англичан „озерной школы“, и французов Ламартина, Виньи, Гюго и прочих, и их польских подражателей и их русских последователей -- Жуковского, Рылеева, поэтов пушкинского круга, Лермонтова, да и раннего Гоголя. И вообще всю идеологию революционного XIX и военного, коммунистического и националистического XX века.
А немцы пользуются термином „Romantik“, распространяя его только на первую треть немецкого XIX века. Хакс считает основоположников романтизма скандальными юнцами и тщеславными карьеристами. И то сказать: их литературный метод – эпатаж, и они суть родоначальники постмодерна. И выходит, что немецкий термин нельзя перевести ни расплывчатым русским термином „ романтизм“, ни безразмерным русским понятием „романтика“. И что прикажете делать?
Сегодня по „Эху“ слушала честного человека, Ольгу Романову. Она возглавляет фонд помощи заключенным „Русь сидящая“. Развязные журналисты (даже не желтого, а канареечного цвета) донимали ее провокационными наскоками, но тут коса нашла на камень.
-- А вы бы взяли деньги у Ходорковского?
-- Нет.
-- Почему?
-- Мне с ним неинтересно работать.
-- Но ведь он дает деньги без процентов!
-- Не знаю.
А она отлично знает, что олигархи без процентов никому ничего не дают. И знает, какого рода эти проценты. Ей душа дороже, чем чечевичная похлебка. Она и есть романтик. В русском смысле.
15.12.16