„Феникс“ Масловой включен в репертуарный план Малого зала Таганки, но играется всего раз в месяц. В зале всего сто мест, но они не должны пустовать, а дирекция театра пиарит только репертуар большой сцены. И мы решили пиарить „Феникс“ сами.
Но пропиаришь разве, если нету грязи,
если нет скандала, нету криминала,
нету обнаженки, нету расчлененки?
Ни тебе порнухи, ни тебе чернухи…
Ничего в нем нет. Есть большой поэт.
И что же делать? как действовать? Радио дорого, телеэфир еще дороже.
И вот Лариса приглашает в гости настоящего профессионала. Приходит ее знакомый – молодой человек лет сорока с гаком. Впечатляют его неимоверная худоба, умные еврейские глаза, кудри черные до плеч. Но в манере общения есть какая-то уклончивость, скрытность, какое-то ускользание от прямых вопросов. Я не умею общаться в этой манере.
Мы просим у него помощи, и он дает нам несколько бесценных советов:
1. Заинтересовать дирекцию.
2. Найти богатого покровителя-продюсера.
3. Завести и регулярно вести страничку в интернете, для чего пригласить опытного пиарщика. Цена услуги – около 80 000 в месяц.
Понятное дело, это нам не подходит -- не по карману. Разве что интернет…
Наш гость охотно знакомит нас со своим методом работы. Через интернет и прочие каналы и эфиры он продвигает дебютный роман одного начинающего писателя, чтобы издать его в Америке и сделать достоянием мировой литературы.
Мы начинаем осваивать бесценный опыт. Я нахожу в интернете электронный текст продвигаемого романа и рецензии на него:
Знаменитая писательница Людмила Улицкая: „… перед нами интересная, хорошо написанная книга и мы наблюдаем сегодня старт нового автора с потенциями сатирика и психолога…“
Лия Ахеджакова, актриса: … очень увлекательное и очень полезное чтение для тех, чья жизнь связана с культурой“
Максим Виторган, актер, режиссер: „книга … написана прекрасным, легким языком, чуть похожим на язык Довлатова…“
Евгения Чуприна, член жюри премии „Национальный бестселлер“: „Автор высказывает мысли, достойные Достоевского. Герои романа обладают огромным внутренним напряжением“
Рецензии меня вдохновили. Я погружаюсь в новейшую отечественную прозу:
„А когда пришла Наташа, мы не сказали друг другу ни слова, даже не было приветствий, меня понесло к ней, в нее, и мне снова казалось, что ветер помогает мне освобождать ее от одежды. Задернутые занавески, нежность, переходящая в яростное желание, стон, пот, покой-сигарета, диск доиграл, пот испарился, ее волосы на моем плече, прикосновение-пробуждение, и снова яростное желание. Это была страсть“.
„Это была страсть“ -- воистину художественное описание. Собачьей случки под музыку.
Дочитав до этого места (стр. 28), я захлопнула роман, и никакая сила, хоть приговор суда, не заставит меня дочитать его до конца. Ни черта я не секу в современной литературе. Так и помру с недоразвитым вкусом.
4.04.17