До Нового года осталось две недели. Я приглашена к Верочке, где, кроме нас с Верой, будет ее Гранатовый браслет. Это он предложил позвать меня на встречу. Не совсем понимаю, зачем я им понадобилась. Как дама для конверсации? Они и без меня прекрасно беседуют. Я приняла приглашение. Последние три или четыре новых года я встречала в гордом одиночестве, что меня не слишком печалило. Потому что из тех, с кем я всю жизнь встречала Новый год, уже не осталось никого. Интересно, почему компьютер подчеркнул мне слово конверсация. Неужели оно уже стало никому не понятным? А я еще помню, с каким упоением в 60-х читала эссе Андре Мальро „Искусство конверсации“.
Гильдия переводчиков включила меня в список номинантов на премию „Мастер“. Как переводчика книжки Зебальда „Кольца Сатурна“. Я ее переводила года два назад, а вышла она только в этом. Текст сложный, неблагодарный, тяжелый, мрачный. От него веет безнадегой. Там идет речь о путешествии по английским захолустьям. Автор посещает заброшенные маяки, пустующие библиотеки, некогда цветущие города, превратившиеся в унылые поселки, некогда роскошные замки, превратившиеся в руины, некогда превосходные пейзажи, превратившиеся в мертвые зоны. Он вспоминает давно забытые имена великих людей и великих сражений. И все это ушедшее величие он помещает в мистическую сферу или стихию, которую называет странным словом Тлон. Я не поддалась соблазну перевести сие название русским словом Тлен. Слишком уж лобово получилось бы. Хотя и близко к истине. Если уж давать мне премию за эту работу, то разве что за ее вредность для психического здоровья. Между тем, этот Зебальд весьма знаменит. И мой заказчик, директор „Нового издательства“ – страстный его поклонник. Этого Макса Зебальда даже номинировали на нобелевку.
Вот и меня номинировали. Зебальд нобелевку не получил, и я „Мастера“ не получу. Там и без меня стоит очередь мастеров, претендующих на славу и деньги лично-персонально, а также парами и группами.
Кстати, об очередях. В интернете появился видеоролик, на котором запечатлена длинная очередь, оттесняемая полицейскими. Да так грубо, что несколько человек уже валяются на земле. И куда же рвется эта буйная очередь? За билетами в Третьяковку на выставку Караваджо и Рафаэля. Вот что значит страстное поклонение высокому искусству. Или это синдром совсем других страстей? Мне кажется, эти поклонники Рафаэля просто дуреют от одиночества в сети, где у них миллион так называемых друзей. Искусство конверсации им неведомо, а естественная потребность в общении толкает их на общение пусть даже в очереди, но с живыми людьми.
16.12.16