Пришла к Люсинде Антонина (знакомая тетка из соседнего дома) и говорит:
-- Люсенька, помоги мне по дому. У меня был ремонт, рабочие оставили после себя всю грязь и заляпали краской зеркало и подоконники. Надо бы прибрать.
-- А заплатишь? – спрашивает Люсинда.
-- Дам тебе двести рублей.
-- За двести никто к тебе не пойдет. Тысячу дашь?
-- Ну, дам.
На том и порешили. Обула Люсинда тапочки, натянула рабочие брюки и футболку и отправилась на заработки. Возвращается под вечер мрачнее тучи, разжимает потную ладонь, показывает мне две мятых сторублевки. А в другой руке у нее какая-то серая картинка в рамке -- малопривлекательный пейзаж.
-- И это все? – спрашиваю.
Люсинда кивает, в глазах чуть ли не слезы.
-- Ну, ты даешь. Немедленно неси все обратно.
-- Да она отдыхает. Спит уже, наверное.
-- Разбуди и все верни.
Люсинда медлит. Ей жалко расставаться с честно заработанной нищенской подачкой.
-- Вот тебе две сотни. Иди и отнеси этой прошмандовке ее деньги. И картинку.
Люсинда медлит. Вынимаю из кошелька пятьсот. Что ни говори, пенсия у меня приличная. Целых 25 тысяч. Люсинда отправляется выполнять ценное руководящее указание. Через полчаса возвращается.
-- Ну что?
-- Антонина обижается. Сказала, какое ты имела право рассказывать Элле Владимировне. Мало ли что между нами, какие отношения. Мы теперь с тобой незнакомы.
-- Вот и славно.
Понятно, почему предыдущие рабочие оставили грязь в квартире Антонины и заляпали краской зеркало и все подоконники.
7.07.16